Журнал "Советская эстрада и цирк" 1984 г.
Имена этих четырех иллюзионистов хорошо известны не только в нашей стране, но и за ее пределами. "Я видел иллюзионистов во многих цирках - здесь, в Египте, Франции, Англии, Японии и многих других странах, но то, что делает Кио, безусловно, самое яркое зрелище, которое можно увидеть на цирковой арене",- писал о гастролях Игоря Кио в Америке Милбури Кристофер в журнале "Нью топе". "Редко в Мексике зрители могут наслаждаться такими исключительными номерами, как аттракцион Эмиля Кио, удивительного иллюзиониста XX века". Это строки из газеты "Овасвонес". "Мистер Дождь", - называла зарубежная пресса Илью Символокова. - Совершенно непонятным образом он достает массу воды в самом сухом из залов".Отличные отзывы в румынской печати получил аттракцион Отара Ратиани "Человек-невидимка". Итак, Игорь и Эмиль Кио, Илья Символоков и Отар Ратиани. Мы не собирали иллюзионистов вместе, а задали им одинаковые вопросы в разное время в разных местах. Каждый отвечал, не зная, что говорит об этом другой. Так получился этот деловой, хотя, очевидно, и не всегда бесспорный разговор.
- Расскажите, пожалуйста, как вы стали иллюзионистом. Ведь артистов этого жанра можно буквально пересчитать по пальцам. Может быть, есть смысл организовать специальную подготовку фокусников при Государственном училище циркового и эстрадного искусства, цирковой студии, при каком-то постановочном цирке?
ИГОРЬ КИО. Я родился с фамилией Кио, а это уже говорит о многом. Пяти лет впервые участвовал в аттракционе отца.
Когда мне было пятнадцать и мы приехали на гастроли в Москву, отец неожиданно заболел. Что делать? Отменить спектакли,
когда все билеты давно распроданы и на месяц вперед обеспечены сплошные аншлаги? По молодости, не понимая всей ответственности
и не зная еще очень и очень многого, я провел часть программы. Так состоялся мой дебют. Дебют поневоле.
Трудно перечислить все спектакли, все города и страны, где мне приходилось бывать. Не обходилось и без курьезов.
Как-то во время наших гастролей в Тбилиси в цирк пришли футболисты московского "Спартака" и тбилисского "Динамо",
которым назавтра предстояло встретиться в очередном календарном матче. У меня в программе есть трюк, когда я "превращаю"
клоунов в говорящие статуэтки. По старой дружбе я решил раскрыть тайну фокуса капитанам команд - Галимзяну Хусаинову
и Славе Метревели и на этом представлении сделал их участниками номера, заменив ими клоунов. Трюк прошел без всяких накладок,
если не считать одной, совершенно мною непредвиденной. После спектакля за кулисы явилась группа возмущенных тбилисских болельщиков.
Они заявили, что как москвич я несомненно желаю победы "Спартаку". С Галимзяном Хусаиновым я могу делать что угодно,
но они протестуют, что такой рискованный эксперимент я провел с их Метревели, ибо это может сказаться на его завтрашней игре.
Но это небольшое отступление, так сказать, для разрядки.
А теперь несколько слов всерьез. Всем ясно, нельзя начинать заниматься акробатикой или балетом где-то в сорок лет,
чтобы стать подлинным мастером своего дела. К сожалению, многие мои коллеги только в эти годы становятся иллюзионистами,
ибо ни училище, ни цирковая студия не готовят артистов нашего жанра. Я отнюдь не хочу сказать, что у нас нет хороших иллюзионных
аттракционов. Но глубоко убежден, что их было бы больше и они были бы еще лучше, если бы их исполнители имели возможность постигать
секреты иллюзионного мастерства с юности. Я двумя руками голосую за профессиональную подготовку фокусников.
А вот где их готовить и, главное, кто их будет готовить, - эти вопросы первостепенной важности не решить с кондачка.
Об этом всерьез нужно задуматься руководству Союзгосцирка.
ЭМИЛЬ КИО. Как и Игорь, я связан с манежем с пеленок. Впервые "поехал" на гастроли,
когда мне исполнилось полтора месяца. Лет двух-трех меня привели в цирк и посадили в первом ряду. С удовольствием я
смотрел на жонглеров, наездников, клоунов. Особенно обрадовался, когда на манеж вышли мама и папа. Но вдруг папа заставил
маму залезть в ящик и принялся распиливать его большой пилой. Я не выдержал и с ревом кинулся на арену.
Теперь, по семейной традиции, я сам пилю своих ассистенток на манеже. Как говорится, отыгрываюсь за всех мужчин,
которых жены "пилят" дома.
Первый мой дебют был неожиданным даже для отца и матери. Как-то, играя в прятки со своими сверстниками, я залез в ящик,
стоявший за кулисами, и, пока приятели пытались найти меня, заснул. Вывалился я из ящика к великому восторгу зрителей и
конфузу моих родителей уже на залитом прожекторами манеже.
Правда, закончил я не цирковое училище, а Московский инженерно-строительный институт имени Куйбышева. Стал инженером-градостроителем.
По моему дипломному проекту даже сделали театральную площадь в Рязани, а сам я получил медаль Министерства высшего и среднего
специального образования за лучшую студенческую научную работу. Но желание удивлять никогда не покидало меня. Часто в институте
я не мог удержаться от соблазна показать тот или иной фокус студентам и преподавателям. И вот однажды на экзамене один из
преподавателей съязвил: "Ну, Кио, вытащите-ка билет номер один". "Пожалуйста", - невозмутимо ответил я и взял первый попавшийся.
Представьте изумление экзаменатора (и мое тоже!), когда это действительно оказался билет номер один.
В 1961 году я пришел в аттракцион к отцу, четыре года выступал с ним, а весной 1966 года выпустил в Киеве свою программу,
постановщиком которой был известный режиссер А. Арнольд. С тех пор наш аттракцион посмотрели свыше семи миллионов зрителей
в Советском Союзе. Мы были также на гастролях в ГДР, Голландии, Мексике, ФРГ, Швейцарии, Японии.
Что касается второй стороны вопроса - стоит ли готовить иллюзионистов, - здесь я, наверное, буду одинок а своем мнении.
Мне кажется, нам не нужно столько фокусников, сколько нужно учителей, врачей или парикмахеров. Прелесть иллюзионного номера
в его самобытности, оригинальности, неожиданности. А этого человек, влюбленный в свое дело, может достичь только сам.
Боюсь, конвейерная система подготовки артистов этого жанра может породить лишь очередной шаблон.
ОТАР РАТИАНИ. Фокусами я увлекался с детства. И хотя, придя в цирк, начал выступать как жонглер
бильярдными киями и шарами, своего раннего увлечения не оставил. Показать фокус легче легкого - хлопнул в ладоши,
а ассистенты все за тебя сделали. А вот придумать новый трюк - чрезвычайно трудно. Но именно в этом-то я всегда
чувствовал главное удовольствие. Сам придумывал фокусы и тут же отдавал их товарищам. "Человека-невидимку" чуть тоже не отдал,
но коллеги отказались, сказали, что сделать это невозможно.
Поневоле пришлось самому взяться за подготовку аттракциона. Жалко было терять идею. Технические решения таких трюков,
как исчезновение человека по частям, "мокрые следы на арене", сама собой поднимающаяся телефонная трубка и многих других,
созревали у меня годами. Когда я обратился за помощью к инженерам, они попытались разработать свои варианты,
но в конце концов вернулись к моим первоначальным.
С улыбкой вспоминаю, как утверждал свою заявку на режиссерской коллегии Союзгосцирка. Правда, тогда мне было не до смеха.
Аттракцион чуть "не зарубили". Называю трюк, а в ответ: "Это невозможно". Я - в карман: "Вот справочка из научно-исследовательского
института, что трюк осуществим" Рассказываю о втором: "Ну, уж это-то наверняка невыполнимо, чудес не бывает". Пожалуйста, еще справка.
И на следующий справка нужна? Кладу на стол третью. Сценарий утвердили...
Аттракцион выпускался в Ярославле. Там я ходил по заводам, размещал заказы на реквизит, подбирал исполнителей и помощников.
Находил людей, которые сердцем прикипали к аттракциону. Эти энтузиасты и стали моими сегодняшними ассистентами.
Надеюсь, вы поняли, что, ответив на первую половину вопроса, я ответил и на вторую.
ИЛЬЯ СИМВОЛОКОВ. Цирком я увлекся еще мальчишкой, в тридцатых годах, когда жил в Кадиевке.
Увлекся настолько, что без него не представлял дальнейшей жизни, кем бы я ни был - униформистом или билетером.
Даже построил свой манеж во дворе, привлек к этому всех пацанов с улицы. Стал заниматься акробатикой, манипуляцией, жонглировал,
чем только мог. Вместе с партнером подготовил акробатический номер, который был выдвинут на областную олимпиаду художественной
самодеятельности. Когда ехали обратно, сделали пересадку в Горловке. И тут меня словно током ударило: перед вокзалом красовалась
большая афиша. "Цирк-шапито".
- Никуда дальше не едем, остаемся здесь, - заявил я партнеру.
Прямо с вокзала, забрав нехитрые пожитки, мы отправились в здание под брезентовым куполом. Там согласились просмотреть наш номер.
Конечно, мы не выдержали испытания. Нам предложили работать в униформе и продолжать репетиции. Некоторое время спустя мой партнер
не выдержал, сбежал. А я остался. Переезжал из города в город. Демонстрировал номер с гирями, занимался манипуляцией.
Обучался этому жанру, где только мог, в том числе и у китайских фокусников на базарах. В 1939 году во Владивостоке впервые
выступил как манипулятор, показав "Сценку в ресторане".
Почему все-таки, владея уже семью цирковыми жанрами, я остановился на манипуляции? В те годы манипуляторов почти не было.
Кроме того, очень нравилось работать на манеже без всяких занавесок, открытым зрителям со всех сторон. Радовался,
когда мог удивить совершенно неожиданными трюками. И в то же время постоянно искал новое, постепенно подходил к иллюзии
"Водяная феерия" появилась после десяти лет поисков.
Тридцать пять лет работы "цирковым волшебником" убедили меня,
что фокусников нужно готовить обязательно. Для манипуляции нужна школа, нужен педагог. Одному добиться успеха в этом жанре
очень сложно. И начинать надо максимум с шестнадцати, а еще лучше с десяти лет. Репетировать, не жалея себя, мыслить.
А подсказать мысль, направить ее может только хороший наставник. Ну, а когда человек в совершенстве овладеет манипуляцией,
он может шагать и дальше - к иллюзии.
- Чем вы собираетесь порадовать зрителей в ближайшее время? Каковы ваши творческие планы?
ИГОРЬ КИО. Всякий аттракцион хорош в свое время. Большинство номеров программы, которую я сейчас показываю,
мои отец сделал лет двадцать назад когда зритель не видел еще "Латерны магика", не знал французского мюзик-холла.
Кое-что в аттракционе сейчас уже смотрится по-иному. И хорошо, если я понял это раньше, чем зрители.
Надеюсь что и руководство Союзгосцирка тоже поймет это раньше зрителей.
Дело в том, что прошло уже четыре года с тех пор как мы с Олегом Левицким написали новый сценарии
"Раз, два, три, или семь миллионов волшебников", в который включили свыше двадцати ранее не исполнявшихся трюков.
Но на постановку этого спектакля в двух отделениях Союзгосцирк не отпускает средств.
В ответ на мои доводы я слышу лишь одни обещания, а кое-кто приводит довольно странную аргументацию "Чем вызвана необходимость
"обновления"? Ваш аттракцион и так всюду делает полные сборы". Конечно я не сижу сложа руки, какая-то работа ведется постоянно.
Но деньги на всякое новое дело нужны. Тем более по нашим расчетам, средства отпущенные на постановку, с лихвой окупятся
за два-три месяца. Я оптимист и надеюсь, что не за горами дни, когда, наконец, появятся афиши "Игорь Кио. Семь миллионов волшебников".
ЭМИЛЬ КИО. Хорошо ответил на этот вопрос Расул Гамзатов. Он сказал что не только деятель искусства,
даже продавец в каком-нибудь дальнем ауле не всегда может сказать, выполнит он свой план в этом месяце или нет. Может слипнутся
от жары конфеты, которые ему везут и никто из горцев не захочет их брать. Может побьются в дальней дороге бутылки с вином.
Может горный обвал преградит путь машине с продуктами.
Я присоединяюсь к гамзатовским словам. О планах говорить трудно. Есть у меня задумка новой программы, которую я надеюсь выпустить
через несколько месяцев. Естественно, есть и новые трюки. Вот один из них. На ажурном столике стоит телевизор. Зрители видят
изображение женщины-диктора, ведущей передачу. На какие-то секунды на телевизор набрасывается покрывало. Раз! - покрывало сдергивается.
Телевизора уже нет. Перед зрителями стоит женщина-диктор, которую они только что видели на экране. Или еще один трюк - песочные часы...
Впрочем, простите: выдавать заранее все новые трюки неинтересно ни для меня, ни для вас...
ОТАР РАТИАНИ."Человек-невидимка" пока неисчерпаем. Впереди - его новые, еще более захватывающие приключения. Теперь нам не нужно размещать на заводах свои заказы, выбивать на них солидные ассигнования. Все, что будет на манеже, делается нашими руками. Недаром мы обзавелись своим собственным "заводом" на колесах со сварочной аппаратурой, дрелями и прочим необходимым оборудованием. Но главное, что должно решить успех дела в ближайшем будущем, горячая заинтересованность всех участников аттракциона, как можно быстрее претворить свои планы в жизнь.
ИЛЬЯ СИМВОЛОКОВ. Только давайте условимся об одном - всему, что я буду говорить, вы будете верить.
Иначе, какой смысл в подобном разговоре? Вспомните, что в "Водяную феерию" сначала тоже никто не верил.
Итак, манеж. Я в центре. Раз! Меня обливают водой. Два! Я превратился в ледяную глыбу. Три! На глыбу направляют струи огня.
Лед растаял. Меня тоже нет. Эффектно?
Недавно я смотрел водный бассейн в цирке на Ленинских горах. Какие великолепнейшие вещи там можно сделать!
Я и мои ассистентки ходим по воде. Учтите, не по полу, а прямо по поверхности воды. Из этой насквозь просматриваемой воды появляются,
а затем бесследно исчезают лилии, русалки и т. п. Словом, блестящие возможности для тематической водяной феерии.
Несколько слов о других планах. Хочу соединить в один аттракцион "Водяную феерию", человека - счетную машину и манипуляцию.
Хочу, чтобы меня сменили на манеже сын и дочь, которые уже сейчас работают вместе со мной и, так же как и я, не мыслят свою жизнь
вне цирка. Хочу передать им не только свои сегодняшние и завтрашние трюки, но и кое-что принципиально новое...
- Мы живем в век научно-технической революции. В век кибернетики, электроники, ракетостроения, атомной энергетики. Человек вырвался в космос, побывал на Луне. И тем не менее на манеже, как и его лет назад, демонстрируются иногда простейшие фокусы. И люди с удовольствием смотрят их. Чем это объясняется? Каковы, на ваш взгляд, тенденции развития иллюзионного жанра в наше время?
ИГОРЬ КИО. Наверное, моя позиция нетипична. Многие полагают, что чем больше развивается наука,
тем больше возможностей дает она иллюзионистам, А по-моему, вся прелесть фокуса в простоте его секрета, в эффекте его подачи.
Отец любил повторять:
- Если в ресторане вы едите цыпленка, вам неважно, как его готовили. Важно, чтобы он был вкусным. Так и в цирке.
Неважна кухня иллюзиониста, главное - чтобы интересными были трюки.
В основном, публике известны все принципы действия новых научно-технических средств. Ну а те, которые ей неизвестны, неизвестны и нам.
Поймите, я не консерватор. Но отнюдь не склонен сваливать провал тех или иных иллюзионных выступлений на научно-технический прогресс,
я объясню его только отсутствием должной фантазии и выдумки у иллюзиониста.
ЭМИЛЬ КИО. Кажется, действительно парадокс. С одной стороны - искусственные спутники земли, космические корабли, атомоходы; с другой - пользующиеся неизменным успехом фокусы. Объяснение тут, по-моему, очень простое. Даже школьнику в наше время понятны основные принципы действия атомохода, условия запуска космического корабля. Он может прочитать об этом в любой научно-популярной брошюре, посмотреть новинки техники в Политехническом музее. Но человеку всегда была свойственна любовь к необыкновенному, его поражает все то, что он не может объяснить, пусть это будет даже самый простой трюк. Отсюда любовь к иллюзионному жанру.
ОТАР РАТИАНИ. Мы давно убедились, что демонстрация голой техники на манеже просто не воспринимается зрителем.
Но это не значит, что я против использования новейших достижений, против того, чтобы облечь представление в современные формы.
У меня дома уйма технической литературы. Раскрою секрет: собираюсь применить и лазер и аппараты на воздушной подушке,
чтобы с их помощью создать новые, ни на что не похожие трюки. Но мне важен не сам трюк. Поэтому я и не скрываю от коллег
своих секретов, не боюсь, что они их используют. Отдельно, сами по себе, трюки могут и не пойти. Для меня главное - создать спектакль,
который увлекает зрителя захватывающим действием, а трюки как бы играют подсобную роль.
Я всегда радуюсь, когда после конца представления люди не сразу мчатся к вешалке, а некоторое время еще сидят на своих местах,
осмысливая увиденное.
ИЛЬЯ СИМВОЛОКОВ. Конечно, желательно сочетать иллюзию с той техникой, на уровне которой стоит мир. Но обязательно нужно учитывать зрительскую красоту номера. Чисто технические вещи, наверное, тоже имеют право на жизнь на манеже, но с их последующим разоблачением. Короче: научно-техническая революция, с моей точки зрения, не угрожает фокусникам. Иллюзия, которая насчитывает тысячелетия, не умрет до тех пор, пока существует человеческая мысль. Условие ее успеха в наше время, по-моему, одно: тематическое иллюзионное ревю с особо загадочными и интересными трюками, идущее в постоянно нарастающем темпе.
- И, наконец, последний вопрос. Наряду с отличными иллюзионными аттракционами и номерами нам подчас приходится видеть и откровенно слабые выступления. Чем вы можете объяснить проникновение подобных номеров на манеж?
ИГОРЬ КИО. Я коснусь лишь одной стороны дела. В нашем жанре, как ни в одном другом, прежде всего нужны
безупречный вкус, артистизм, художественность. Жонглер может страдать безвкусицей, но делать такие трюки, что ему простят все остальное.
Неказистого, плохо держащегося на сцене певца спасет великолепнейший голос. Если же иллюзионисту изменит вкус, трюки не помогут.
Он в первую очередь должен быть настоящим артистом.
В свое время отца называли "королем рекламы". Я замечаю, что сейчас кое-кто пытается создать себе популярность при помощи всевозможной,
иногда, мягко говоря, даже сомнительной, рекламы. Но эти люди забывают, что главный принцип Кио был другой:
"Рекламу надо оправдывать!" Цирковой полуфабрикат никакой рекламой не поправишь.
Многие артисты сейчас с разным успехом ищут новые формы иллюзионного жанра. Не подумайте, что я против новаторства.
Я против того, когда люди, не доведя номера до совершенства, идут с ним на манеж, считая, что реклама все компенсирует.
Но ведь подлинный успех - это не обширная реклама, даже не добрые слова в прессе, а прежде всего переполненный зрительный зал.
В поисках формы не следует забывать о том, что поиск поиском, а на манеж нужно выносить действительно законченное произведение.
Я всегда с огромнейшим удовольствием смотрю, как работает Сергей Валентинович Ван Тен-тау. Его номер захватывает настолько,
что вопрос - новаторство это или не новаторство - меня абсолютно не волнует. Я просто восхищаюсь, его высокохудожественным мастерством,
тем, как хорошо он исполняет свои удивительные трюки. Вот к такому большому артистизму и должны стремиться все.
ЭМИЛЬ КИО. Раньше иллюзионисты пытались нагнетать таинственность, при исполнении отдельных трюков, прибегали к хлороформу, приглашали якобы для безопасности на манеж врача. Отец первым отказался от всей этой мишуры, чуть иронично подавал свои номера, вместе с режиссером Арнольдом ввел в аттракцион клоунов. Мы с Игорем тоже работаем в этой манере. Но сейчас многие иллюзионисты прибегают к услугам коверных. Это уже становится своего рода штампом, а штамп - всегда плохо. Наверное, у каждого работающего в иллюзионном жанре должна быть своя манера, свое лицо. Именно это (ну и, конечно, постоянное обновление трюков) поможет такому древнему жанру успешно существовать в наш космический век.
ОТАР РАТИАНИ. В наше время, мне кажется, очень трудно подготовить в одиночку хороший номер.
Например, в создании аттракциона "Человек-невидимка" участвовала большая постановочная группа: авторы сценария Ю. Благов,
О. Белоусов, А. Фальковский, режиссер и художник А. Фальковский, композитор В. Белинский, а также целый ряд инженеров-конструкторов.
И если аттракцион пользуется успехом у зрителей, то в этом несомненная заслуга всего коллектива.
Произведения, которые по тем или иным обстоятельствам артисты готовят без помощи режиссера, художника, композитора, чаще проигрывают.
Это, видимо, одна из причин, почему на арене появляются слабые номера.
ИЛЬЯ СИМВОЛОКОВ. Я уже говорил, беда в том, что мы не готовим манипуляторов, не готовим иллюзионистов. Вынуждены подчас брать в цирк и на эстраду молодежь, у которой нет школы. А в наше время требования зрителя настолько высоки, что без школы нельзя. И здесь, конечно вина не молодых, а нас самих. Нужно серьезнее думать о подготовке новой смены мастеров иллюзионного жанра.